В пышных убранствах царских дворов веками накапливались крупнейшие богатства самоцветов и золота. Один перед другим старались выдвинуться своими камнями повелители стран, украшая сверкающими алмазами и пестрыми самоцветами свои чертоги и парадные костюмы. Войнами и угнетением народа создавались эти богатства. В пышности и блеске пытались соперничать друг с другом «властелины мира», а на Востоке накопленные в государственной казне драгоценные камни были эмблемой мощи и величия страны. Но точные сведения об этих богатствах и их описание отсутствовали. Сказки и легенды окутывали покровом таинственности эти драгоценные камни: пусть непосвященные любуются издали огнем и блеском сверкающих самоцветов; пусть не подходит к этим богатствам ученый, который точно определит вес огромных кристаллов, проверит многие сказки и легенды и развеет их в свете точного знания. Ни одно мировое собрание драгоценностей, кроме драгоценностей русского двора, не описано учеными. В прекрасных шкафах и витринах лондонского Тауэра хранились без точных описаний уники английской короны, составляющие колоссальное богатство. Лишь некоторые из них были доступны отдельным исследователям; лишь немногие новые алмазы, например знаменитый алмаз Куллинан, до огранки подвергались обстоятельному научному обследованию. Единственным в своем роде были богатства французских королей, собиравшиеся в течение трех с половиной веков. Среди них особый интерес представляли три знаменитых рубина (шпинели), по 200 каратов каждый, прекрасный бриллиант «Регент» в 136 каратов и сапфиро-синий бриллиант в 67 каратов, привезенный из Индии еще в середине XVII в. В 1887 г. часть камней была продана с аукциона; от былого величия осталось лишь несколько, правда первоклассных, камней в музее Лувра и в Минералогическом собрании Ботанического сада в Париже.
Некоторые сведения имеются о прекрасных камнях в ювелирных изделиях, принадлежащих саксонским курфюрстам; эти камни изучены и описаны в известном «Грюнес гевёльбе» в Дрездене.
Почти нет точных сведений о сокровищах испанского и португальского дворов, хотя там должны быть прекрасные камни Бразилии и изумруды Колумбии.
Скрыты от глаз ученых богатства иранских шахов и индийских раджей. Несомненно, что здесь, в стране «Тысячи и одной ночи», миллионы сверкающих самоцветов должны таиться в хранилищах; но лишь иногда приподнимается завеса над этими богатствами. Не менее таинственными и не менее сказочными были сокровища русского двора: русские цари не жалели средств для собирания сокровищ; драгоценные камни в убранстве царей и в их регалиях занимали видное место.
Изящество, художественный стиль, красота исполнения и замысла характеризуют первые ювелирные изделия русского двора середины XVIII в. Яркие краски, пестрый рисунок, разноцветная фольга под искристым алмазом, — ничто не останавливало ювелира-художника в создании его произведения. Ювелирное дело было творчеством, искусством и чуждалось механических, однообразных черт ремесла. Тонкая, неподражаемая красота линий и красок проходит через все изделия и второй половины XVIII в.
Огромные богатства драгоценностей были накоплены Екатериной II; целая группа художников-ювелиров, начиная с Позье и Людовика Дюваля, обслуживала двор, создавая исторические произведения, запечатлевая свое имя и свои таланты на его сокровищах. Вместе с тем в увлечении красочной игрой, в тщеславном желании украсить себя и свои чертоги камнем Екатерина, а за нею и вся знать стремились к овладению русским камнем. Специальные экспедиции посылались на Урал и в Сибирь за самоцветами и цветными камнями, щедро сыпались миллионы рублей на украшения дворцов русским мрамором и яшмами. В начале XIX в. традиции екатерининского двора не позволяли отказываться от сверкающего самоцвета, золота и серебра. Но затем покровительство художникам ювелирного дела стало сменяться мелочным расчетом. Собственное ювелирное искусство не поощрялось, камни изредка покупались у заграничных торговцев, но при этом не проявлялось ни вкуса, ни знания самоцветов. При последних Романовых наблюдается угасание ювелирного дела. За последние сто лет существования царские сокровища не пополнялись и не улучшались, а растрачивались. Первые сведения о хранении царских регалий относятся к 1719 г., когда Петр I принял решение об особом хранении «подлежащих государству вещей» и выработал специальный для этого регламент. Постепенно мысль Петра об охране была распространена и на другие ценности. В Камеральной части организован был особый отдел, который хранил как государственные регалии, так и драгоценности из имущества царей. Потом на этот отдел было возложено не только хранение драгоценностей и регалий, но и их изготовление, покупка золота, бриллиантов и драгоценных вещей, рассылка по назначению жалуемых подарков.
После пожара Зимнего дворца (1737) коронные бриллианты и прочие ценности были оттуда вывезены; была организована специальная кладовая бриллиантовых вещей, для охраны которой были поставлены часовые из гвардейских полков. Таким образом, создалась бриллиантовая кладовая, или «бриллиантовая комната», в которой хранились все коронные драгоценности. Бриллиантовая комната охранялась гвардейскими часовыми, а печати от шкафов были переданы одному из членов Кабинета и одновременно одной из камер-фрейлин царицы. Серьезные изменения в охране этих вещей были внесены постановлением 1884 г., когда присмотр за драгоценностями от доверенных лиц перешел в ведение государственного контроля: отныне считалось, что драгоценности являются собственностью государства и им должна вестись отчетность, наравне со всем государственным имуществом. Так продолжалось до 1914 г., когда золото и драгоценности были спешно уложены в восемь сундуков и без каких-либо описей или актов, в запечатанном виде, вывезены специальным поездом в Москву. Лишь после революции началось изучение этого собрания драгоценностей. В результате было выявлено свыше 400 художественных предметов, из которых около 240 относятся к царствованию Екатерины II. Сюда входят: 3 короны, 9 регалий, 23 звезды, 12 диадем, 16 колье (склаважей), 6 ривьер, 56 брошей, 74 шпильки-булавки, 40 пуговиц, 19 табакерок и т. д.
