Придворные петербургские ювелиры первой четверти XIX в. создали немало выдающихся вещей, и им принадлежит заслуга развития стиля «ампир» в ювелирном искусстве. Ювелирные вещи начала XIX в. отличаются тем, что они все делались гладко, без рельефа, накладных или припаянных сверху частей, как будто их вырезали из толстой пластинки серебра или золота. Способ вставки камней был безукоризненно аккуратен и тщателен, а самая оправа тонко обработана. Драгоценные и вошедшие в моду полудрагоценные камни вставлялись в крупные оправы, так что весь предмет имел тяжелый вид; особенно крупной была серебряная оправа алмазов и бриллиантов. Камни, употребляемые в ювелирном деле той эпохи, были довольно разнообразны. Весьма характерна появившаяся любовь к камеям и резным камням, которые считались стильными предметами античной жизни.
Наряду с камеями очень любили и ценили мозаику.
Предпочитали римскую, состоящую из совсем маленьких камешков; пластинки флорентийской мозаики также вставлялись в браслеты и пряжки. Из камней применялись бриллианты, сапфиры, рубины и изумруды, но наряду с ними вошли в моду, очень нравились и ценились полудрагоценные камни. Из них самым любимым и самым распространенным камнем был карнеол, или сердолик. В XVII и XVIII вв. его употребляли исключительно для перстней с гербами и для печатей, а в больших кусках — для табакерок. С начала XIX в. он получает самое широкое распространение. Ценились также аметисты, желтые и розовые топазы, аквамарины, агаты и ониксы; из них делали парюры, колье, гребни, браслеты, диадемы, цепи.
Около 1818 г. опять вошли в моду кораллы, забытые в течение 150 лет. Особенно дорого ценились коралловые камеи с античными головками. Марказит (серный колчедан) довольно часто употреблялся на различные украшения. Женские украшения из стали пользовались в 20-х годах XIX в. большим спросом у ювелиров. Применение стали для ювелирных вещей, особенно мужских, началось в XVIII в. Тогда уже были в ходу стальные цепочки для часов, шателены, набалдашники. Тульский завод с конца XVIII в. изготовлял эти предметы.
Из различных видов драгоценных изделий диадемы и гребни стояли на первом месте, причем их формы были весьма разнообразны. Сначала появились золотые тяжелые обручи или полу обручи, богато убранные драгоценными камнями и жемчугом; их надевали прямо на лоб, чтобы закрыть край парика, которые тогда носили очень многие. Такая диадема иногда заменялась металлическими, менее широкими кругами, ободками или полу ободками. Позднее, к 1820 г., форма диадемы изменилась, стала легче и грациознее.
Вошли в употребление богатые ожерелья из крупных самоцветов, часто украшенные висячими грушеобразными камнями.
Брошки, пряжки для поясов и башмаков, аграфы для плащей, тальм и накидок тоже играли известную роль в ювелирных украшениях. Брошки появились довольно поздно; особенно они вошли в моду, когда в 1820 г. реакция против увлечения драгоценными вещами предписала дамам скромность в туалетах. Стали носить только одну, довольно крупную брошь с индийскими и турецкими шалями, кашемировыми шарфами. Такие овальные брошки включали камею или миниатюрный портрет. Перстни и кольца были настолько разнообразны, что трудно сказать о них что-нибудь определенное. Формы их изящны и легки. Кроме драгоценных камней, встречаются часто полудрагоценные, особенно карнеол, затем камеи, эмалевые украшения.
Табакерки и флаконы в XVIII и начале XIX в. принадлежали к предметам, к которым ювелиры прилагали особое внимание, вкус и тщательность. В сравнении с табакерками и флаконами XVIII в. табакерки стиля «ампир» значительно скромнее. Табакерки золотые, эмалированные и каменные встречались часто, так как привычка нюхать табак была очень распространена. Среди ювелирных фирм второй половины XIX и начала XX в. выделялось ювелирное дело Фаберже, основанное в Петербурге в 1848 г.; началом его послужила скромная мастерская, каких было много. Мастерская особенно расширилась и художественный уровень ее производства поднялся при сыновьях основателя фирмы, получивших специальное образование.
Одними из первых работ, доставивших известность братьям Фаберже, были копии с керченских древностей. Прекрасно выполненные копии с знаменитого ожерелья с подвесками в виде амфор обратили на себя внимание знатоков и придворных кругов. Исполнение этого ожерелья потребовало, помимо большой точности, восстановления некоторых давно забытых приемов работы. Вслед за этим получены были заказы на ряд копий с керченских древностей, Эрмитаж с его замечательным собранием драгоценностей стал школой для братьев Фаберже, которые после керченских коллекций изучали все представленные там эпохи. Многие из ювелирных произведений Эрмитажа были скопированы с большой точностью. Затем они были использованы в новых композициях, которые хранили стиль прошлых веков, но прилагались к современным предметам. Так, Фаберже начали выпускать стилизованные папиросницы и туалетные несессеры, настольные часы, чернильницы, пепельницы и т. д. Производство расширялось с каждым днем. Братья Фаберже заключали договоры с мастерскими, владельцы которых обязывались работать только по рисункам и моделям Фаберже и исключительно для них. К числу таких ювелирных мастерских принадлежали многие предприятия, например: Реймера, Гольстрема и Коллина. Последняя мастерская исполняла копии керченских древностей и все работы, близкие им по характеру.
До 1908 г. камнерезное дело в фирме Фаберже играло второстепенную роль. Преобладали мелкие предметы: табакерки, набалдашники, печати, рамки и т. п. Иногда оправлялись в драгоценные металлы и более крупные вещи: вазы, часы, чернильницы, лампы, ларцы. Почти все каменные работы этого периода исполнялись по рисункам и моделям Фаберже в мастерской Ф. Ф. Верфеля в Петербурге. Иногда каменные изделия приобретались у екатеринбургских кустарей и отдавались в указанную выше мастерскую для исправления недостатков и улучшения полировки. Мастера Петергофской гранильной фабрики также работали на Фаберже — дома, в свободное время. Все возраставшее применение камня в ювелирных изделиях и художественные недочеты исполнения без надлежащего наблюдения заставили братьев Фаберже открыть собственную камнерезную мастерскую с привлечением русских мастеров — Кремлева и Дербышева. По мере того как камни входили в ювелирное производство, их собственная красота выдвигалась на первое место, придавая оправам второстепенное, чисто техническое (шарниры, затворы) значение. Наибольшее применение в изделиях Фаберже имел нефрит, который получали с р. Онот как валунами, так и из коренных месторождений. Одновременно твердый и вязкий, свободный от трещин, затрудняющих обработку многих других камней, нефрит позволял получать изделия идеального качества.
Второе место в производстве Фаберже занял орлец (родонит). Малопригодный из-за трещин и пятен в скульптурных работах, он давал хорошие результаты в пластинках, а ярко-розовые «рубиновые» гнезда представляли прекрасный материал для мелких ювелирных изделий (набалдашников, ручек для зонтиков, печатей и т. д.). Такие гнезда находятся обычно в ближайшем соседстве с черными жилками окиси марганца; поэтому кусок орлеца, покрытый густой черной корой, обещает больше, нежели имеющий молочно-розовую оболочку.
Очень широко применялись многочисленные яшмы, главным образом орская. Основной теплый тон ее обогащается коричневыми и зелеными узорами всевозможных оттенков. Перед удивленными взорами вырастают лесные заросли, скалы, долины, деревья, самые разнообразные и неожиданные пейзажи. Орская яшма применялась преимущественно в пластинках. По разрезке глыбы на плиты последние тщательно изучались художниками, которые выбирали наиболее интересные мотивы и определяли по ним ориентировку дальнейшей резки. Полученные таким образом пластинки употреблялись как панно, крышки для табакерок, шкатулки, вставки, брошки и т. д. Из других яшм наибольшее применение находила в изделиях более крупных размеров серо-синяя мулдакаевская (столы, вазы, чернильницы, канделябры). Ровный серый тон калканской яшмы прекрасно сочетался с золочеными оправами и эмалевыми работами. Не перечисляя бесконечных сортов яшмы, которые применялись в производстве фирмы Фаберже, отметим, что яшмы с крупным узором употреблялись преимущественно для больших предметов. Значительная роль была отведена белорецким кварцам, особенно розовому и белому (шрамовскому). Хотя трещины последнего и сильно затрудняли работу, но достигнутые результаты всегда окупали неудачи и поломки. Местами совершенно прозрачный, местами покрытый изящной белой сеткой, напоминающей морозные узоры на стеклах, кварц этот давал красивые эффекты в вазах и пластинках, толщина которых была доведена до минимума. Змеевики употреблялись редко ввиду их мягкости и способности воспринимать пятна от жирных веществ. Лазурит бухарский широко применялся в мелких изделиях; сибирский лазурит оправлялся серебром и шел на более крупные изделия. Горный хрусталь применялся в самых разнообразных работах с резьбой и гравировкой; оправы его богато украшались эмалью и драгоценными камнями. Хрупкость хрусталя требовала от мастера особого искусства. Хрусталь не выносит ни малейшего нагревания, поэтому его оправы никогда не спаивались даже оловом, а собирались на шарнирах, заклепками и иными способами.
Изготовление цветов из камней в 1900- 1915 гг. заняло в производстве Фаберже видное место. Впервые было обращено внимание на эти образцы искусства, когда в мастерскую Фаберже поступил в починку букет хризантем, вывезенный из дворца богдыхана в Пекине. В этом букете хризантемы были сделаны из кораллов, белого нефрита и других камней, листья из седого нефрита, стебли из проволоки, обмотанной зеленым шелком. Каждый лепесток незаметно укреплялся проволокой к чашечке цветка. Благодаря искусному подбору тонов и прозрачности некоторых камней работа эта производила прекрасное впечатление. Еще до знакомства с китайскими цветами исполнялись эмалевые цветы с нефритовыми листьями. Особенно удачны были изображения одуванчика, натуральный пушок которого был укреплен на золотом волоске маленьким алмазом. Блестящие точки алмазов среди белого пушка производили прекрасное впечатление, отдаляя искусственный цветок от чересчур близкого подражания природе. Когда впервые эмалевые цветы были выставлены на Парижской выставке 1900 г., они тотчас же были скопированы немецкими и австрийскими фабрикантами и появились на рынке в дешевых изделиях, в которых эмали были заменены лаками, а вазочки горного хрусталя — стеклом. Из белого кварца были исполнены нарциссы, жасмин, ветки белой сирени, гиацинты; из родонита, кварца, сердолика, агата — душистый горошек и другие цветы; листья выполнялись преимущественно из нефрита, иногда из зеленой яшмы или кварца. Цветы иной раз вставлялись в стаканчик из горного хрусталя, наполовину полый, чтобы цветок казался в воде, иногда — в горшочек из сургучной яшмы или «шохана» (шокшинско-го порфира). Особенно удачна была целая серия карликовых кактусов в цвету. Стоимость этих цветов была очень значительна, доходя до нескольких тысяч рублей.
Перечислим наиболее выдающиеся произведения камнерезной мастерской Фаберже. Интересен венок для гробницы. Ветки, лавровые и дубовые, из нефрита были укреплены на черной мраморной доске.
Хороша нефритовая фигура Будды на постаменте из чеканного золота. Модель Будды была доставлена из Сиама. Для сиамского двора была исполнена также серия нефритовых коробок с мелким резным орнаментом.
Из фигур животных особенно удачны были карикатурные слоны, сделанные из различных камней; тюлени и моржи из обсидиана, игра которого передает эффекты мокрой шерсти, — постаментами для них служили льдины из горного хрусталя; белые медведи из белого с желтизной кварца, на таких же льдинах. Хороша была также фигура бегемота из обсидиана, с раскрытой пастью, выполненной из подходящего по цвету родонита. Нет возможности перечислить всех таких животных; поза их выбиралась по возможности компактной, как это предписывалось техникой материала.
Из человеческих фигур к наиболее удачным относятся юмористические фигурки — попа в меховой шапке и маляра с ведром и кистями за спиной. В фигуре маляра, перепачканного красками и известкой, костюм был передан пестрым сибирским лазуритом и орской яшмой. Кроме того, были изображены уличный торговец-татарин, ермолка и поддевка которого были сделаны из темного седого нефрита, и мальчик-торговец лимонадом, одетый в грязноватый передник и несущий на голове кувшин, верхняя часть которого исполнена из горного хрусталя, а нижняя — из золотистого топаза, благодаря чему получается иллюзия кувшина, наполовину наполненного напитком.
Интересна фигура солдата, одетого в костюм защитного цвета. Тип, пола и выражение лица переданы прекрасно. Удачна и походная форма, исполненная из зеленой яшмы различных оттенков. Производит впечатление ледовое; на постаменте из грязноватого кварца, изображающего санный путь, стоит лошаденка, везущая куски льда, и мальчик-извозчик в шапке-ушанке. Благодаря различной прозрачности кварца удалось хорошо передать трещиноватые куски льда. Лошадь — из коричневой яшмы, с гривой более темного цвета.
Последние фигуры исполнены по моделям художника Георгия Савицкого, проявившего в них присущие ему талант и наблюдательность. Очень удачно был сделан тулуп из белорецкого кварца, разнообразные оттенки которого позволяли передать как новые овчины, так и ветхие.
Особенный интерес представляли ежегодные заказы на «пасхальные яйца», в выборе сюжетов и выполнении которых Фаберже предоставляли полную свободу. Таких яиц было исполнено всего 50-60, причем сюжеты их не повторялись и работа отличалась большой сложностью. Яйца эти почти всегда открывались и в них помещалась какая-нибудь вещица в виде сюрприза. Многие из этих работ представляют художественный интерес как по своей композиции, так и по изысканности ювелирной работы и могли бы вполне занять место в галерее ценностей Эрмитажа. Изготовление каждого яйца занимало около года работы.
