К концу 1960-х годов поиски «национальных корней» получили в СССР внешнюю поддержку. В 1967 году в Москве прошёл Международный конгресс моды, лейтмотивом которого стала «русская тема».
На какое-то время в отсутствие единого художественного стиля мода приняла эту роль на себя.
При этом она взяла в союзницы идею возрождения национальных традиций в русской культуре, о чём тогда громко заговорили.
Задолго до Конгресса моды Государственный Исторический музей в Москве активно пропагандировал вековые навыки ювелирного ремесла среди мастеров народных художественных промыслов и работавших с ними художников-профессионалов.
Стремясь заинтересовать мастеров забытыми ювелирными техниками (скань, чернь и другие), музей открыл для них свои богатейшие собрания.
Другими словами, одновременное возвращение в сферу художественного творчества традиционных ювелирных украшений и традиционного костюма оказалось счастливой случайностью, подстегнувшей процесс переосмысления национального исторического опыта.
Неплохо поработал в этом направлении коллектив Научно-исследовательского института художественной промышленности при Министерстве металлургической промышленности РСФСР.
Союз художников РСФСР тоже не остался в стороне от нового движения.
Благодаря этому национальная тема сильно повлияла на становление современной художественной структуры ювелирного изделия.
Возвращение к орнаменту, как конструктивной основе украшения, способствовало активизации работы над формой.
Разумеется, о полном возвращении говорить не приходилось.
В прошлое не вернёшься.
Но оно даёт живые корни, а беспочвенного искусства не бывает.
Советский историзм (или неоисторизм) имел как общие с классическим стилем черты, так и существенные отличия.
К первым относилось очевидное желание художников придать своему произведению определённый национальный колорит, для чего они обращались к традиционным техникам и формам, обычно реконструируя их наиболее декоративно эффектные фрагменты.
В этом качестве неоисторизм являлся разновидностью романтического направления, заявившего о себе в первой половине 1960-х годов.
Во второй половине этого десятилетия на первый план выдвинулись отличительные черты нового обращения к «истокам».
Неоисторизм демонстрировал не столько перенесение традиционных форм и эстетических принципов минувших эпох в современность, сколько осмысленное обращение к их художественному опыту и, в первую очередь, к наиболее актуальной проблеме взаимодействия предметной формы с пространством.
Неоисторизм отражал степень творческого погружения в материал: от реконструктивного и романтического до аналитического.
Например, уральские ювелиры Надежда Стаценко и Леонид Устьянцев использовали фрагменты традиционного орнамента для разрядки звеньев браслета, выполненного из яркого, текстурно богатого природного камня.
Среди отечественных художников-ювелиров, кто в своём творчестве обратился к традиции, первой следует назвать Марию Тоне.
Специфика её авторской манеры обусловлена высоким профессионализмом, широкой эрудицией и творческой самостоятельностью.
Образование художника-керамиста, полученное М. Тоне в Московском институте прикладного и декоративного искусства под руководством Владимира Фаворского и Роберта Фалька, отточило врождённое чувство пластической формы.
Именно в этом следует искать истоки её творческого кредо — «лаконичность, простота и выразительность, пластичность и ясность форм, монументальность даже в мелких вещах».
В её творчестве счастливо соединились глубокое, серьёзное увлечение древнерусским искусством и острое чувство времени, новейших эстетических принципов.
Пристальное внимание к народным традициям не стало для художника чем-то сковывающим.
М. Тоне была едва ли не первым из современных русских художников-ювелиров, открывших конструктивность традиционных украшений.
