Жанна убедила титулованного посредника, что является интимным другом королевы. Роган начал получать письма якобы от королевы: в действительности эти письма ловко подделывала Ламотт и ее сообщники. Авантюристка даже устроила кардиналу вечером в Версальском парке, возле грота Венеры, кратковременное тайное «свидание» с королевой. Мария-Антуанетта произнесла несколько благодарственных слов кардиналу. В темноте подслеповатый Роган не смог разглядеть, что роль Мариы-Антуанетты исполняла молодая модистка Николь Леган( «баронесса дОлива»). Гордившийся своим благочестием кардинал Роган не понял, что попал поневоле в ловко подстроенную ловушку.
Ювелиры, заверенные согласием кардинала Рогана и письмом королевы, дали согласие на передачу колье. Ламотт предупредила ювелиров, что королева желает, чтобы встреча продавцов с покупателями состоялась в сумерках неподалеку от Лувра. Карета, в которой находился представитель ювелирной компании с ожерельем, подъехала к назначенному месту, однако в назначенный срок там никого не оказалось. Королевская карета появилась в указанном месте часа через полтора. Из нее выбежала мадам Ламотт и, извиняясь за задержку, взяла ожерелье, чтобы показать его королеве, которая тайно выехала из Лувра. Она отнесла ценную вещь в королевскую карету, потом возвратила ее со словами, что королеве понравилось украшение, но пока она не решается его брать, поскольку дела казны расстроены. Ювелиры дали согласие на продажу колье в кредит. Выплату королева собиралась начать через два месяца.
Получив драгоценность в свои руки, воровка пустила бриллианты в продажу.
Четыре месяца ожидали ювелиры поступления денег от королевы, все напрасно. Не на шутку перепуганные ювелиры добились аудиенции и предоставили королю счет за ожерелье, потребовав немедленно оплату или вернуть колье. Но и здесь их подстерегала неудача — Мария-Антуанетта наотрез отказалась от письма, заверив короля и ювелиров, что никакого ожерелья в глаза не видела и никаких писем не подписывала. Однако в руках у ювелиров было письмо, подписанное королевой. Хотя Мария-Антуанетта подпись своей не признавала, но все говорили, что это ее рука.
Тогда ювелиры упомянули об участии в этом деле кардинала Рогана. Аудиенция ювелиров у короля дала все же некоторые результаты. Ламотт и ее сообщники были схвачены, арестовали и кардинала Рогана. На скамью подсудимых попал еще один, пожалуй самый яркий персонаж данного процесса — великий маг граф Калиостро — под этим именем скрывался итальянский авантюрист Джузеппе Бальзамо.
В 1785 г. Калиостро приобрел в Париже дом, который роскошно обставил как жилице чародея: «универсальные» молитвы, начертанные на стенах золотыми буквами, зал, салоны, где Калиостро давал банкеты, на которые приглашал аристократов, известных писателей, ученых. Там стояли пустые стулья для знаменитых мертвецов — Монтескье, Вольтера. Тени этих великих людей из загробного мира давали ответы на вопросы потрясенных гостей. Прознав о том, что кардинал Роган горит желанием познакомиться с ним, Калиостро ответил: «Если кардинал болен, пусть придет ко мне, и я его излечу; если он здоров, то мы друг другу не нужны ». Роган явился на встречу с Калиостро и стал его пылким поклонником. Теперь Калиостро, советник Рогана, слыл заклинателем духов, обладателем «эликсира жизни», дающего бессмертие, человеком, безошибочно угадывающим будущее. Калиостро не смог лишь предсказать Рогану мошенничество Ламотт. Великий маг, годами дурачивший людей, на сей раз, очевидно, так же был обманут, как и сам кардинал. Однако этому мало верили даже те, кто не слишком доверял магической силе графа. Ламотт уверяла, что Калиостро являлся главным организатором кражи бриллиантов.
Большой бриллиантовый скандал погасить не удалось. Дело об ожерелье получило широкую огласку, в него вмешалась французская официальная дипломатия и секретная агентура за границей. Для французского короля стало задачей первостепенной важности захватить всех участников кражи, чтобы доказать невиновность королевы. Для этого не жалели ни сил, ни денег. Правда, оказалось, что добраться до находившегося в Англии мужа мадам Ламотт было трудно. Лишь он мог дать показания, куда исчезла большая часть бриллиантов. В связи с этим французский посол в Лондоне граф Адемар был очень обрадован, когда из Эдинбурга получил письмо, помеченное 20 марта 1786 г. Это было письмо от некоего итальянца Француа Беневента.
